– Я сделаю все, что в моих силах, – пообещала она писательнице.

– Не сдавайся, пока вообще не останется сил, и тогда я помогу тебе, – ответила та.

– Тут их столько… – Каролина бросила взгляд на Рори, и той показалось, что между Клэр и ее помощницей проскользнуло нечто недоговоренное.

– Я тоже помогу, – пообещала Стэтем. – Книги уже открыты, поэтому времени уйдет не так много.

– Но у тебя же есть и свои дела? – осведомилась Голдейкер.

– Не настолько важные, чтобы они помешали мне помочь вам. Ты ведь сегодня нездорова, Каролина, не так ли?

– Слегка.

– Может, тебе лучше остаться дома?

– Я не настолько больна. Клэр, ты готова?..

Рори ничего на это не ответила.

Когда они справились примерно с десятой частью книг, Каролина заявила, что ей нужно в туалет, и это на время избавило подруг от лишней пары ушей.

– Если ей нездоровится, зачем ты берешь ее собой в Кембридж, Клэр? – спросила Стэтем.

К ее удивлению, писательница ответила следующее:

– Ей нужно развеяться.

Затем, посмотрев в открытую дверь на Каролину, которая со всех ног торопилась по коридору в туалет, Клэр добавила:

– Это все из-за Алистера. У него роман с другой женщиной. Причем, похоже, серьезный.

– У Алистера? Ты говорила, что у них возникли проблемы, но я всегда думала, что он предан Каролине. Откуда это стало известно?

– Фотографии. Кто-то анонимно прислал их Каролине на мой адрес.

– Кто же мог это сделать?

– Думаю, это дело рук Лили Фостер, – сказала Клэр и кратко объяснила Рори, кто такая эта молодая женщина, после чего проговорила: – Это вполне в ее духе – раскопать что-то такое, что больно ранит Каролину, а все потому, что та считает ее виновницей смерти Уилла. И наоборот.

– Они это точно знают?

– Что это она отправила фотографии? Сомневаюсь, что это можно как-то доказать. Тот, кто их прислал, поступил вполне мудро, отправив их из Дорчестера.

– А кто эта женщина, прекрасная дама Алистера? – задала Стэтем новый вопрос и фыркнула. – Боже, откуда эта архаичная лексика?.. Ну ладно, кто она такая?

– Шэрон Холси. Работает в его пекарне. После разоблачения Алистер бросился Каролине в ноги, прося прощения, и обещал впредь не делать глупостей. Но Каролина не намерена ничего прощать до тех пор, покуда он не уволит эту женщину.

– Почему же он не хочет ее уволить?

– По всей видимости, Шэрон Холси вот уже много лет держит в руках его бизнес, не давая ему развалиться. По словам Алистера, без нее все рухнуло бы через считаные недели. Поэтому он и не думает увольнять ее, и они с Каролиной зашли в тупик. Вот поэтому-то… – Клэр обвела жестом конференц-зал, пока Рори продолжала выкладывать перед нею открытые книги, а она сама – подписывать их, – …я и беру ее в эту короткую поездку. Хочу дать ей возможность на день-другой вырваться из плена семейной драмы.

– Какой от нее будет толк в Кембридже, если она по-настоящему разболеется? Она будет не в силах нести собственный чемодан.

– Чемоданы могу донести и я. В самом деле, Рори. – Писательница посмотрела на подругу и сдула несколько седых прядей, упавших ей на лоб. – На бедняжку свалилась целая куча дерьма. Сначала самоубийство Уилла, затем нервный срыв Чарли, да еще его брак трещит по всем швам… Затем ее мучила Лили Фостер. И вот теперь это. Скоро у нее, пожалуй, крыша поедет. И это при том, что она так и не оправилась от утраты сына…

– Прекрати, Клэр. Хочет ли она сама прийти в норму?

Услышав такое, Эббот опешила и, выпрямившись, в упор посмотрела на своего редактора.

– Странный какой-то вопрос ты задаешь, – сказала она.

– Извини, – поспешила Рори загладить свою резкость. – Не подумай, что я такая бессердечная. Но люди обычно справляются со своим горем. Это процесс, и если человек стремится вновь вернуться к нормальной жизни, он что-то для этого делает. Вступает в группу себе подобных. Ищет себе отвлекающее занятие. Прилагает усилия и борется. Про нее можно сказать такое?

Отложив ручку в сторону, Клэр отодвинула от стола стул и похлопала по сиденью, приглашая подругу сесть. Та подчинилась, и Арло последовал ее примеру, запрыгнув ей на колени.

– Да, ты смогла это сделать, – произнесла писательница. – Ты сумела побороть себя. Но она потеряла сына, и хотя мы с тобой бездетные, думаю, мы обе согласимся с тем, что не может быть в жизни ничего хуже этого. Любовь матери к ребенку… Это совсем не то, что любовь, которую ты испытывала к Фионе… Я не хочу сказать, что это чувство сильнее или лучше, – поспешила добавить Клэр, когда Рори отвернулась. – Просто оно другое. Хотя бы в силу того, что женщина родила ребенка, а потом его вырастила… Согласись, материнство меняет женщину. Вот почему потеря ребенка и возвращение к нормальной жизни будет для нее иным, чем когда мы теряем просто любимого человека.

– Впервые слышу от тебя слова сострадания, – сказала Виктория, чувствуя, сколь печально звучит ее собственный голос. Увы, скрыть это ей не удалось.

– Вообще-то я не лишена сострадания. И кто, как не ты, должна это знать.

– Знаю, – ответила Рори и накрыла руку Клэр своей ладонью. Машинально обе женщины потянулись друг к другу и соприкоснулись лбами.

– О, господи! Похоже, я помешала вашему моменту нежности? – зазвенел позади них возмущенный голос.

Подруги, как ужаленные, отпрянули друг от друга. В дверях застыла Каролина.

Стэтем встала и поставила Арло на пол.

– У меня через четверть часа назначена встреча, – сказала она Клэр. – После нее я вернусь, чтобы посмотреть, как вы тут справляетесь с книгами.

С этим словами редактор, сопровождаемая собачкой, вышла из конференц-зала.

Шагнув за порог, она услышала за спиной голос Голдейкер:

– Клэр, это же абсолютно непристойно! Неужели она не может не распускать руки?

Сентябрь, 30-е

Рори закончила плавать в свое обычное время, вскоре после восьми утра. Она всегда приезжала в бассейн как можно раньше, что для нее означало четверть седьмого. Хотя сегодня все было по-другому. Причиной стал вчерашний звонок Клэр. Та позвонила ей поздно вечером, чтобы сообщить о том, что произошло в колледже Люси Кавендиш.

С печальным смешком Эббот призналась, что ей страшно жаль ее высокопреподобие Мэридонну Пэтчис. Та крайне неудачно выбрала место для участия в дебатах.

– Когда кто-то в своем толковании того, что значит быть женщиной, полностью исходит из Священного Писания… – рассказала она затем. – Сама знаешь, чем это чревато, когда вокруг – преподавательницы университета.

– Распятие на кресте, если мне будет позволено заимствовать образ из все той же Библии, – хмыкнула Стэтем.

– Гм, может, лучше побивание камнями? Зато должна тебя порадовать: книга расходилась очень даже хорошо. Скажу больше, на встрече не нашлось ни одной женщины, которая пожелала бы представить себе жизнь бедняжки Элизабет Беннет после замужества. Когда опускается занавес, начинаются серые будни. Пемберли, черт бы его побрал.

– Похоже, ты была в своей стихии, – улыбнулась Рори.

– Да, дорогая, была.

– А Каролина? – не удержалась от вопроса редактор. – Как она вела себя?

– К сожалению, вынуждена признаться, что мы только что обменялись с нею колкостями, и она поспешно удалилась в свой номер. Боюсь, что этим вечером я испортила ей настроение. Я пообещала ей, что все закончится к десяти вечера, однако встреча затянулась до половины двенадцатого, что ее порядком разозлило. Впрочем, не смею винить ее. Началась автограф-сессия, которая затем растянулась до бесконечности. Когда люди подходили к моему столу, каждому хотелось поговорить со мною. Разумеется, все надежды Каролины взять это дело под свой контроль моментально рухнули. Как ни старалась, она оказалась бессильна отогнать желающих пообщаться со мною.

– Она изымала твои визитки у тех, кому ты их давала?

– Может быть, точно не знаю, – усмехнулась Клэр, а затем, громко зевнув, добавила: – Боже мой! Ты только посмотри, который час!